— Юля, после суда вы сразу заявили, что довольны приговором…

— Да. Если честно, я до самого конца боялась, что Мирошникова отпустят, или дадут минимальный срок — 3-5 лет. Согласитесь, в нашей стране такое случается сплошь и рядом. На суд и на меня постоянно оказывалось давление. Мне кажется, если бы не тот широкий резонанс, который вызвало дело, все так бы и закончилось. Судя по поведению подсудимого во время процесса и после вынесения приговора — когда он буквально прокричал, что будет его обжаловать — этот человек не осознал того, что он отнял чью-то жизнь. Надеюсь, что 13 лет заключения хватит для переоценки этого поступка.

— В чем выражалось давление?

— На заседания постоянно приходили сослуживцы обвиняемого, которые пытались покрывать своего коллегу, рассказывали, какой он хороший сотрудник, а пострадавший от его рук — чуть ли не получил по заслугам. В последний день под окнами устроили целый митинг, требуя отпустить «лучшего опера». Жена Мирошникова пыталась поставить под сомнение данные экспертизы, которая показала у ее мужа среднюю степень алкогольного опьянения: мол, ничего не знаю, не было такого. Сам подсудимый четырежды менял свои показания — об этом говорится в постановлении суда. При этом в его словах постоянно были нестыковки. Например, Мирошников утверждал, что, находясь на расстоянии лестничного пролета, он заметил, что Женя был пьян. Однако после того, как мой муж был ранен, милиционер, по его же собственным словам, не смог оказать ему первую медицинскую помощь, так как было темно, и он не видел, куда попала пуля.

— Как так получилось, что ваш муж и Павел Мирошников, проживая в одном подъезде, не знали друг друга в лицо?

— Мы переехали в этот дом примерно за два месяца до трагедии, не успели еще со всеми познакомиться. Но это не оправдывает действий милиционера, якобы принявшего Женю за бомжа или постороннего. Муж был одет в тапочки и свитер, а на улице стояли 30-граждусные морозы — было же понятно, что человек проживает здесь, либо находится у кого-то в гостях.

— Родные Павла Мирошникова пытались с вами наладить контакты?

— Нет, ни разу. Если бы они вышли на меня сразу после гибели Жени — предложили помочь с похоронами, выразили элементарные соболезнования, попытались как-то объяснить и оправдаться: ну вот случилось так, давайте справимся с общей бедой вместе — я думаю, отношения между нами сложились другие.

— Как думаете жить дальше?

— Если честно, я очень устала за этот год, затянувшийся судебный процесс из меня вытянул все силы. Поверьте, это очень тяжело все заново переживать, вспоминать, слышать, как твоего любимого человека именуют словом «труп». Но у меня была цель — во что бы это не встало, защитить доброе имя своего мужа, доказать, что он не виновен в трагедии, произошедшей в подъезде, и действовал в рамках закона. А сейчас, после решения суда, если честно, нет понимания, что будет дальше. Хотя я осознаю, что в этом деле поставлена не точка, а всего лишь «жирная запятая» — адвокат Павла Мирошникова же заявил, что им будет подана кассация. Если это произойдет — то мне опять придется вступать в эту битву.

ПодробнО!сти

Трагедия произошла год назад, когда оперуполномоченный ОБЭП Орджоникидзевского РУВД Павел Мирошников, находясь на дежурстве, пришел вечером домой поужинать. В подъезде он встретил мужчину, который курил — это был его сосед, видеоинженер Евгений Ильющенко. Милиционер сделал ему замечание, перепалка на повышенных тонах быстро переросла в драку, Мирошников достал служебный пистолет. Прозвучало два выстрела, оппонент стража порядка был смертельно ранен. Виновным себя экс-милиционер не признал, по его словам, погибший не оставил ему другого выбора.

Суд признал Павла Мирошникова виновным в совершении убийства и превышении должностных полномочий. Помимо отбывания наказания ему предстоит выплатить 700 тысяч рублей в пользу семьи погибшего.